Иконографическая традиция и художественное творчество

В известной миниатюре парижской рукописи Иоанна Кантакузина подчеркнуто, что чудесное явление Христа во славе рождает в апостолах больше эмоций. Пророки не только фланкируют Христа, но и обращаются к нему, апостолы, особенно Иаков и Иоанн, испуганно падают вниз, теряя сандалии. Хотя все поле изображения образует нечто целое, в котором свободно двигаются фигуры, небесное отделено от земного: Петр с протянутой рукой обращается к Христу, но создается впечатление, что его слова не достигают цели. Вся сцена залита голубым светом, почти заглушающим локальные краски, но и это не преодолевает разрыва между небесным и земным. Фигуры апостолов и пророков тяжелы и осязаемы. Свет падает на предметы извне. Фаворский свет передан не как сияние, но, как и в миниатюре XII века, в виде лучей, направленных на пророков и апостолов.

Если следовать иконографической классификации Г. Милле, придется признать, что Рублев всего лишь повторяет, слегка варьируя, византийский иконографический тип. Между тем сцена на горе Фавор приобретает у него новый смысл, и это сказывается в поведении персонажей и в том, как художник увидал всю сцену. В византийских изображениях присутствующие полны почтения, страха, ужаса. У Рублева они радостно и доверчиво отдаются созерцанию открывшегося им зрелища. Особенно это сказывалось в фигуре Петра. Что касается Петра в иконе Рублева, — он похож на фигуру Петра, ведущего праведных в рай во фреске Успенского собора во Владимире. Тот же просветленный облик, открытый ласковый взгляд, мягкость черт, доброта, как бы излучаемая лицом. Все это наполняет „Преображение" Рублева новым содержанием: несоразмерность небесного и земного оказывается преодоленной.

Этому пониманию сцены соответствует новое композиционное решение. Хотя апостолы падают, как и в византийских изображениях, Рублев не ограничивается воспроизведением одного момента, но передает длительное состояние, вечное созерцание человеком открывшейся ему тайны. Христос не беседует с пророками, а они не вопрошают его, но предстоят ему, растворяются в лучах его славы. Апостолы хотя и упали, но все трое, при всем различии их характеров и поз, пронизаны сознанием важности случившегося. Небо, земля и человек в их различии и в единстве — вот что раскрыто в композиции иконы и в ее колорите. Беспорядочное, беспокойное расположение фигур на земле увенчано геометрически правильной розеткой в верхней части иконы. Гармонический порядок побеждает в ней. Золотистый свет пронизывает краски, одухотворяет тела. Скалистые горы уподобляются пронизанным светом облакам.

В иконе Рублева изображение события появления Христа среди пророков и учеников вырастает до значения состояния, выражающего законы мира, соотношение между земным и небесным, органическим и абстрактным, подвижным и неподвижным, преходящим и вечным. У Рублева более выпукло, чем у его предшественников, сквозь так называемый „буквальный, исторический смысл" проступает „символический смысл" легендарных событий. В иконе Рублева обрисовано то состояние, которое в годы своей зрелости он увековечил в прославленной „Троице".

Мастер „Преображения" Третьяковской галереи, видимо, любовался и восхищался работами Рублева. В его повторении сохранился отблеск замысла великого мастера. Копиист проявил себя только в тонкости, почти виртуозности выполнения. Но он ничего нового не прибавил к тому, что задумал и создал Рублев, и лишь ослабил силу его образов.

Наряду с бесплодными попытками канонизировать искусство Рублева в русской иконописи XV—XVI веков можно найти попытки противопоставить его трактовке преображения нечто иное. Прежде всего это видно в одной иконе, видимо, новгородской школы, происходящей из Кирилло-Белозерского монастыря. Иконографическая схема в ней сохранена. Но в ней нет ничего от прекрасного видения. Это изображение Христа в тесном окружении его предшественников и последователей. Верхний ярус плотно примыкает к нижнему. Нога упавшего Иакова почти касается ноги Христа. Все в этой иконе осязаемо: и вздувшиеся плащи, и складки одежды, и скалистые горы. Кажется, новгородскому мастеру остается один шаг, чтобы из видения на горе Фавор исчезло все чудесное и таинственное. В фигуре Иакова другой новгородской иконы из волотовского храма (Новгород, Музей) передано, как в него вонзается луч, исходящий от Христа, и как бурно он реагирует на этот удар.

Статьи по теме:

Понятия выставки, экспозиции и виртуальности
Уже давно как в традиционных, так и в электронных публикациях можно встретить упоминания о «Виртуальных экспозициях и выставках». Отметим, что в эти понятия различные авторы порой вкладывают самые различные смыслы. Эти тезисы носят нескол ...

Поздний период творчества
В конце 80-х — начале 90-х годов новое появляется и в интимных портретах Левицкого. В эти годы он написал ряд полотен, в которых нейтральные фоны, типичные для его прежних интимных портретов, заменяются, не без влияния идей сентиментализм ...

Вертепная традиция
Накануне Рождества Христова, в сочельник, в старину повсеместно на Руси по домам ходили христославы, по-другому, славильщики. Радостно, с песнями и стихами, они славили рождение Спасителя. Нередко среди участников были и те, кто показывал ...