Проблемы изучения византийской живописи

Стилевые особенности византийской живописи ясно проявляются в многофигурных сценах. Падуанская фреска Джотто „Предание Иуды" больше волнует современного зрителя, чем мозаика на ту же тему в Дафни. У Джотто Христос и его предатель противостоят друг другу как равный равному, мы словно присутствуем при этом событии, стоим на той же почве, что и другие свидетели. В византийской мозаике фигура Христа поднимается над толпой, он едва поворачивает голову к Иуде. Представлено не драматическое действие, а волнение, возбуждение людей, оно угадывается в лицах, во взглядах и в беспокойно змеящихся складках одежд. Фигуры в мозаике Дафни не расставлены в пространстве; тесно сбившаяся группа как бы парит в высоте под сводами храма, и вместе с тем она образует фриз, как в классических рельефах, в частности в „Жертвоприношении Ифигении", и это придает сцене торжественность. Это не столько драма, сколько трагедия, обряд, принесение человека в жертву. Если искать в искусстве правдоподобия, иллюзии, то нужно отдать предпочтение Джотто (как это и было принято доныне), но поскольку искусство может передавать еще внутренние силы человека, нечто незримое, но волнующее, византийское искусство имеет свои преимущества.

В византийской живописи помимо картинных композиций существовали и совсем иные. Раньше различие между миниатюрами двух родов объясняли различием между аристократическим, придворным течением и монашеским, демократическим. В настоящее время это социальное разграничение подвергается сомнению. Во всяком случае, в Псалтырях с иллюстрациями, расположенными на полях, изображение имеет совсем другой смысл, чем в Псалтырях с картинами, заключенными в обрамления. Примером этому может служить знаменитая Хлудовская псалтырь (Москва, Исторический музей), а также и Псалтырь 1066 года (Лондон, Британский музей). На одной из страниц Лондонской псалтыри наверху представлена богоматерь на скале, ниже Саул и Давид, еще ниже — овечки и деревца. Фигуры здесь приравниваются к иероглифам, знакам, словам, из которых составляются фразы. Поэтому они так хорошо входят в текст. Вместе с тем можно сравнить с расположением фигур на стенах и сводах византийских храмов, они также не составляют одну картину, но занимают свое место в пространстве.

В миниатюрах знаменитого Ватиканского менология, этом характерном образце искусства столичной школы периода Македонской династии, делается попытка синтезировать оба способа изображения. В миниатюре „Семь спящих отроков Эфесских" тонко и живо обрисованы фигуры изящных отроков в духе близкой по времени Парижской псалтыри, но расположение их совсем иное. Группа образует пирамиду, выступающую светлым силуэтом на темном фоне пещеры, — отдаленное подобие краснофигурной вазописи. Но группа висит в пространстве, этим в ней снимается все материальное. Пирамидальная гора подобна постройке, палатке. Образующая яркое цветовое пятно группа отроков выглядит как орнаментальная розетка; это впечатление усиливается золотым фоном за горой. Сочетание классических мотивов и декоративно-орнаментальное построение пирамиды придают этой миниатюре неповторимое своеобразие. В одеждах отроков ярко-красное чередуется с оранжевым и голубым. Для определения стиля миниатюры можно указать на ее сходство с перегородчатой эмалью: каждое цветовое пятно залито четко отграниченной краской. Но стиль византийской миниатюры нельзя объяснять влиянием на нее техники перегородчатой эмали, скорее, у них общие корни, в основе обоих явлений общая эстетика. Расположение живых фигур таким образом, что они выглядят как невесомые тела, можно связывать с представлением святости предмета, но и такое объяснение недостаточно. Подобная переоценка изобразительных мотивов в византийской живописи, превращение сцены в подобие розетки, геральдического знака в известной степени встречается в древнегреческой вазописи. Она дает о себе знать отчасти и в византийских иллюстрациях светского характера (например, рукопись Никандра X века, Париж, Национальная библиотека).

Нет необходимости доказывать художественные достоинства византийской живописи. Интерес к ней возрастает не только в России и на Балканах, где она сыграла большую историческую роль. Но для решения вопроса о ценности византийского наследия необходимо преодолеть те академические предрассудки, которые с наибольшей прямолинейностью сказались у Н. Кондакова и дают о себе знать и у современных авторов, признающих, что в византийском искусстве хорошо лишь то, что восходит к античности, между тем как отступления от нее — это проявления варварства и дурного вкуса. В противовес подобной узости взглядов заслуживает особенного внимания чуткость к византийскому искусству, которую проявлял еще Гёте, говоря об иконах церкви Сан Джордже деи Гречи в Венеции, а позднее немецкий критик Г. Вааген, который даже оказывал известное предпочтение византийским миниатюрам перед росписями Лоджий Рафаэля. Большую чуткость к византийскому искусству постоянно проявлял и Ф. Буслаев.

Статьи по теме:

Иконография
Общая иконографическая схема образа Божией Матери «Неупиваемая Чаша» следует известному типу Богоматери «Знамение», который в свою очередь восходит к древнему изображению Богородицы в молитвенной позе с воздетыми руками - Оранты («Молящей ...

Романтическое направление русской пейзажной живописи 19 века
Развитие русской пейзажной живописи 19 века условно делят на два этапа, различимых достаточно отчетливо, хотя и связанных органически друг с другом. Временная граница между ними может быть проложена в середине 1820-х годов. В первой четв ...

Культура Древнего Ирана
В распоряжении современной науки имеется весьма мало данных о культуре ранних иранцев, почти ничего не известно об их верованиях, обычаях и обрядах. Больше информации дают археологические исследования различного рода культовых комплексов ...