Композиция картины Сурикова „Меншиков в Березове"

„Меншиков" Сурикова отличается от других его картин не только драматическим замыслом и фигурной композицией, но и в цветовом отношении. В „Утре стрелецкой казни", в „Боярыне Морозовой" едва ли не каждое пятно уравновешивается другими пятнами той же светосилы, все вместе они составляют спокойный и ясный „ковровый узор". В „Меншикове" колорит отличается большей драматической напряженностью и разнородностью цветовых оттенков: вспыхивает серебряная парча, теплится свет лампад, блестят золотые оклады, сгустком малинового светится суконная скатерть стола, и от этого красного словно сыплются искры—мы видим их в кайме меншиковского халата и его меховых сапог, в каблучках девичьих туфель и в красной закладке книги на аналое. Самый пепельно-серый халат Мен-шикова отливает желтыми и розовыми оттенками.

В „Боярыне Морозовой" Суриков мыслил цветовыми пятнами на белом фоне, недаром он сам говорил о „вороне на снегу" как об исходном впечатлении. В „Меншикове" большинство цветовых пятен возникает из нейтрального фона, цвет рождается из мрака закопченной избы. Только Мария в своей иссиня-черной шубке темным силуэтом рисуется на фоне более светлого халата Меншикова, а заледенелое окно, как страшный провал в заснеженное пространство, вырывается из общей теплой тональности.

Колорит „Меншикова" воспринимается как обработанная человеческими руками материя. Сочные краски шитых тканей, отсвечивающий золотом свет лампадки, похожая на цветущую лужайку парча с ее голубыми, зелеными и золотыми нитями — все это вносит в зрелище человеческих страданий нотки красоты и гармонии. Среди этого богатства красок даже убогий пузырек с деревянным маслом на окне образует созвучие желтого и зеленого.

В колористическом отношении картина решительно отличается от небольшого эскиза маслом (Третьяковская галерея). В нем краски лишь условно обозначены, как в карандашных эскизах старых мастеров, где они иногда надписываются. В картине прямо на глазах у зрителя из широко положенных то густых, то жидких мазков рождаются объемы, возникают различные по своей поверхности предметы, материя оживает и сверкает во всей трепетности и изменчивости. Картина Сурикова написана широкой кистью, в этом нетрудно убедиться, рассматривая ее вблизи. Но не характер мазков составляет существенный ее признак, а то, что широко и густо положенные пятна и блики сливаются воедино, строят объемы и характеризуют материальность предметов.

В художественном шедевре каждая его часть участвует в целом, и потому ничто не может быть в нем изменено без того, чтобы это целое не нарушилось. В композиции Сурикова ни одна ее часть не может быть понята вне связи с другими частями и с целым. Все они сплетаются в тугой узел. И хотя общее впечатление от картины, особенно с первого взгляда, отличается простотой и цельностью, критический анализ обнаруживает, что эта простота и цельность ее вытекают из многосложности замысла и построения.

Изучая законченное художественное произведение, вроде „Меншикова" Сурикова, зритель вправе задаться вопросом, ради каких задач художник придал той или другой частности именно ту, а не иную форму. В картине Сурикова и в расположении фигур и в выборе красок есть много такого, что говорит о сознательном стремлении мастера достичь определенного впечатления. Но это не дает основания считать, будто оно возникло в результате логического хода размышлений. Сознательный момент в творчестве играет, бесспорно, большую роль, но нельзя забывать также значения случайных удач, как говорили в старину, плодов счастливого вдохновения. Большой мастер умеет использовать эти случайности в желательном направлении. В связи с этим в каждой композиции помимо черт, объясняемых его намерениями, есть еще нечто неповторимое, индивидуальное, почти случайное, как в лице человека, в его жестах, в тембре его голоса.

Описывая знакомого человека, мы можем перечислить множество его признаков. Но всякому ясно, как много значит неповторимо индивидуальный характер целого, по которому с одного взгляда можно его узнать. Нечто подобное имеется и в художественных произведениях. Помимо признаков, вытекающих из замысла картины, в „Меншикове" есть нечто неповторимое, необъяснимое и в осанке Меншикова, и в соотношении фигур, и в блеске парчи, и в очертании заледенелого окна. Вот почему, если бы другой мастер вырвал из этого целого какой-либо неповторимо суриковский мотив и стал бы прилаживать его в своей картине, где он вместе с другими мотивами не составил бы органического целого, это производило бы досадное впечатление подделки. В этой связи необходимо вспомнить, что существует много картин, о которых можно сказать, что в них все хорошо выполнено, умело слажено, разумно устроено. Но лишь перед истинными шедеврами возникает ощущение, что иначе, чем это сделано мастером, и быть не могло. К числу таких произведений принадлежит „Меншиков" Сурикова.

Изучение творческой истории картины помогает понять, что составляет ядро ее композиции. Мы располагаем некоторыми данными об истории возникновения „Меншикова", хотя их недостаточно для того, чтобы установить все этапы работы художника. По выражению Н. Щекотова, „Меншиков" — это „один из отрогов общей думы Василия Ивановича о Петре" (Н. Щекотав, указ, соч., стр. 66.). Но думы его оставались думами, пока в дождливое лето случайное впечатление на даче в Перерве не помогло художнику себе вообразить, как бывший сподвижник Петра должен был коротать свои дни в сибирской ссылке. В дачном этюде Сурикова есть уже черты, которые вошли в законченную картину: прежде всего это темные силуэты фигур, выступающие на фоне переплета окна. Зная законченное произведение Сурикова, нетрудно догадаться, каким образом из этих зерен выросла его картина. В этом отношении этюд Сурикова решительно отличается от аналогичного этюда Репина (Третьяковская галерея), который тот, видимо, сделал в той же избе, не думая в то время ни о чем, кроме своего непосредственного впечатления (Государственная Третьяковская галерея. Живопись XVIII-нач. XX в. М., 1952, стр. 356.). Впрочем, от этюда до создания картины Сурикову оставался еще очень большой путь. В частности, его этюд производит фрагментарное впечатление, фигуры не нашли себе в нем устойчивого места в пределах обрамления.

Статьи по теме:

Рецензия на ток-шоу «Пусть говорят» с Андреем Малаховым
Настоящие невыдуманные истории людей задевают больше, чем пафосные рассуждения на общие темы, потому что, вынося на обсуждение частную проблему отдельного человека, отдельной семьи, мы говорим о том, что волнует всех без исключения. Глав ...

Отец техники киносъемки
Отталкиваясь от достижений своих предшественников - пионеров художественного кино, Гриффит начал разбивать сцены на множество съемочных кадров, варьируя расстояние и ракурс съемки, чтобы придать действию большую драматичность. Кроме того, ...

Культура Древнего Рима
Культура Древнего Рима существовала с VIII в. до н.э. и до 476 г. н.э. Римляне создали свою систему идеалов и ценностей, главными среди которых были патриотизм, честь и достоинство, верность гражданскому долгу, почитание богов, идея об ос ...